Осетинские башни. Вовнушки - уникальные башни кавказа Туризм в Ингушетии

С давних времен башни приковывали к себе внимание историков, путешественников и этнографов. Будучи одним из самых устойчивых типов сооружений, они появлялись в культурах различных народов на протяжении многих веков. Это сложные и дорогостоящие произведения зодчества.

На Северном Кавказе башни несли и жилую функцию, и оборонительную, именно поэтому они чаще всего были сторожевыми родовыми. Из-за вражеских нашествий бóльшая часть этих сооружений не сохранилась. Некоторые из башен были фамильными. По обычаю башня должна была строиться не более года, иначе род могли счесть неблагополучным; возводилась она обычно вблизи поселения. Ранние сторожевые башни (XV–XVII века) отличались от сторожевых родовых высотой и месторасположением.

Селение Ицари

На окраине плато, у дагестанского селения Ицари, стоит круглая сторожевая родовая башня. Местные жители возвели ее на окраине села, чтобы защититься от набегов соседней общины. В башне размещается декоративный подвесной карниз, копирующий навесные бойницы для вертикального обстрела противника. Вход расположен на уровне второго этажа. Толщина стен уменьшается по направлению к верхней части. Башню собирали из отколотых камней, промазанных глиняным раствором. Для выравнивания кладки использовались мелкие камни. Такой тип конструкций характерен для Дагестана.

Селение Мусрух

Семиэтажная сторожевая родовая башня у крутого склона горы в селении Мусрух строилась келебской общиной. Она была необходима для защиты от родовых общин из долины Гидатля. Башня, установленная в центральной части поселка, занимает главенствующее положение и в нем, и в котловине Келебской долины. Высота сооружения и размещение его на скальной площадке обеспечивали отличный обзор.

Аул Хулам

В Балкарии, в верховьях Черек-Балкарского и Хуламо-Безенгийского ущелий, башни строились в стратегически важных точках. Они представляли собой идеально продуманную оборонительную систему. Хуламская сторожевая родовая башня располагается над аулом Хулам, с левой стороны Хуламо-Безенгийского ущелья. Она возведена на труднодоступной горизонтальной площадке. К башне можно было пробраться лишь по опасной горной тропе, которая завершалась заграждающей стеной между скалами.

Башня Мамия-Кала

Хузрукская трехэтажная башня (Мамия-Кала) возведена на вершине горы Кала-Баша. Арочный вход расположен на уровне первого этажа. Сообщение между этажами осуществлялось по приставным лестницам через люки в междууровневых перекрытиях. Мамия-Кала имеет квадратное основание. Стены состоят из идеально соприкасающихся обтесанных камней, промазанных известковой смесью. На стенах каждого уровня - уступы для брусьев межэтажного перекрытия. Рядом с входом расположен выдолбленный в стене и выложенный камнями колодец. В нем хранили продовольственные запасы и топливо.

Башня Амирхана

Башня Амирхана у древнего аула Шканты - форпост оборонительной системы Черек-Балкарского ущелья. Она была сооружена на пятиметровом валуне, из тесаных камней, промазанных известковым раствором. По предположению историка И. М. Мизиева, башня состояла из двух этажей.

Комплекс Болат-Кала

Главная достопримечательность села Верхняя Балкария - башенный комплекс Болат-Кала, считающийся самым мощным оборонительным сооружением Черек-Балкарского ущелья. Первоначально он представлял собой однокамерное строение с укрепленной заградительной стеной. Затем у главной башни была возведена двухкамерная пристройка; через ее окна и бойницу отлично просматривалась вся окружающая территория. Вход в комплекс - в стенном проеме, прилегающем к отвесу скалы. Несколько колодцев в углу главной башни использовались для хозяйственных нужд.

Комплекс Эрзи

Наиболее крупным и хорошо сохранившимся считается замковый комплекс Эрзи в Джейрахском районе Ингушетии. Он состоит из девяти боевых, двадцати жилых и двух полубоевых башен. Археологи полагают, что комплекс создавался из тесаных валунов в XIV–XVII веках. У башен отсутствует фундамент, они находятся на скальной террасе, за ними вздымаются горные вершины. Пятиярусные боевые башни практически целиком дошли до наших дней.

Башни как символ

Много башенных комплексов и сторожевых родовых башен встречается и в восточной части Балкарии, у границы с Северной Осетией.

Северокавказские башни символизируют честь рода, сплоченность и мужество, являясь вершиной строительного и архитектурного мастерства горцев Северного Кавказа.

Мое детство и отрочество прошли в Северной Осетии, поэтому я был рад возможности съездить туда с экскурсией. Да и программа предлагалась интересная: Куртатинское ущелье, Фиагдонская котловина, Даргавс - это места, где сохранились святыни и памятники истории Северного Кавказа.

Знакомство с достопримечательностями Осетии начали с осмотра Огромного монумента Уастырджи над Ардоном. Уастырджи - это осетинское воплощение Святого Геоpгия Победоносца.

Северная Осетия-Алания - единственная республика Северного Кавказа, большинство населения которой исповедуют Православие. И покровитель Осетии - Святой Георгий Победоносец, В республике огромное количество святилищ, часовен, церквей посвященных этому святому, мест, где он совершал свои деяния. Как говорят, осетины ни одно дело не начинают без молитвы Святому Георгию.
Кавказ у меня всегда ассоциируется с древними крепостями и родовыми башнями. И я где-то прочитал, что в горах Северной Осетии сохранилось наибольшее число этих сооружений. В том числе, в Куртатинском ущелье, наиболее известном своими историческими и архитектурными осетинскими памятниками.
Первая остановка в Куртатинском ушелье - у моста напротив аула Дзивгис.

В центре селения, состоящего из нескольких современных сельских домов - развалины башни, А над селением…
У меня дух захватило - к отвесным стенам ущелья прилепилась неприступная крепость! Она выглядела как естественное продолжение скал, поэтому сразу её заметить было непросто и, надо отдать должное, наш экскурсовод обыграл представление этого древнего памятника мастерски: рассказав, что в окрестностях аула немало христианских и языческих святилищ, он просто сказал - Посмотрите на скалу над селением…. Всех сковал мимолетный столбняк, после чего показалось, что все одновременно выдохнули и рванули к скале.

По преданию, Дзивгисские крепостные сооружения преградили дорогу в Куртатинское ущелье персидскому шаху Аббасу в XVI веке, который двигался из Закавказья.
Дзивгисская пещерная крепость — одно из наиболее мощных фортификационных сооружений не только Осетии, но и Кавказа. Крепость состоит из шести построек, пристроенных к входам естественных пещер, располагающихся на различных высотах. Основное укрепление отличается большими размерами и располагается на нижнем уровне, доступ в него возможен по выложенной из камня лестнице. В остальные крепостные постройки имелся проход из соседних по высеченным в скалах тропкам и навесным лестницам, убиравшимся в случае необходимости. Поэтому в ходе боя сообщения между укреплениями было невозможно, и каждое из них было самостоятельным, автономным очагом обороны. Функцией этих небольших укреплений, устроенных на высоте 10-20 м и вмещавших до десятка воинов, было фланговое прикрытие основного. Дзивгисская крепость была серьёзно повреждена во время одной из карательных экспедиций русских царских войск.
Здесь же в селении расположен Дзивгисы дзуар (Дзивгисы Уастырджы) - христианский храм ХIII-ХV вв. Святого Георгия, склеповые могильники.
Дзивгис - первое село со стороны равнины, расположенное в Верхне-Фиагдонской котловине , которая издавна является центром Куртатинского ущелья. И, отъехав от села, я от окна уже не отрывался: снежные вершины Большого Кавказа, серо-желтые скалы и зеленые склоны котловины, повсюду осетинские башни и руины крепостей - величие увиденного завораживало!
И даже естественный фон экскурсионного микроавтобуса не отвлекал.
Котловина Верхнего Фиагдона - это мир башен. Они были всюду: и в покинутых аулах на склонах котловины, и в жилых придорожных дворах.
Было заметно, что некоторые башни восстанавливаются.

Начало башенного строительства относят к раннему средневековью - к временам аланской эпохи. Возможно, даже к более раннему периоду. Типичный же стиль кавказской осетинской башни с характерными чертами сложился в позднее средневековье, приблизительно в XVII-XVIII вв.
Башни строились как оборонительное, боевое, а нередко и жилое строение. Помимо чисто военного значения при набегах захватчиков, многие башни в Северной Осетии появились как средство защиты от кровной мести.
Родовые башни почитались как святыни, потому что они считались местом обитания святого духа. Родовые башни были оплотом и гарантом целостности и продолжительности рода, фамилии. Роль башен в Осетии была настолько важной, что со временем они стали объектами культа.

За горняцким поселком Верхний Фиагдон (рудники сейчас закрыты) завершается строительство Аланского Свято-Успенского мужского монастыря на месте церкви 19 века. Монастырские постройки стилизованы под традиционную византийскую архитектуру и вплотную примыкают к руинам средневековых осетинских строений.

На этом наш беглый осмотр долины Верхнего Фиагдона завершился. Хотелось бы больше посмотреть, добраться к руинам брошенных селений, но — не объять необъятное.... У нас еще впереди Даргавс и его легендарный Город Мертвых!

Дорога из Куртатинского ущелья в долину Гизельдона, в которой расположился аул Даргавс для нас, жителей равнин, преподнесла немало острых ощущений и заставляла намертво вцепиться в ручки кресла!

Селение Даргавс достаточно большое, но постоянное население практически отсутствует. Это связано со сходом ледника Колка в сентябре 2002 года, который разрушил ведущую в село дорогу, и Даргавс остался без связи с внешним миром.

Даргавс известен боевыми башнями и «городом мёртвых».

Даргавский некрополь самый большой на Северном Кавказе (95 наземных и полуназемных склепов). Его иногда сравнивают с долиной фараонов в Египте.
Создание «города мёртвых» некоторые специалисты связывают со страшной эпидемией чумы, тогда население Осетии сократилось с 200 тысяч до 16 тысяч человек. Но исследования показывают, что некрополь функционировал с IX по XVIII век.

Необычные архитектурные формы в бедное средневековье порождали самые необычные предположения о создателях некрополя. Называли монголов, ногайцев, аборигенов - кобанцев. Но сейчас считается установленным, что первостроители - аланы, предки осетин. Археологические находки подтверждают, что уже с VI века эти места были плотно заселены аланами. Но это не устранило многих загадок. Удивителен тот факт, что зачастую умерших клали в небольшие ладьи, что не встречается ни у одного другого народа Кавказа, иногда рядом клали весло, это при том, что никаких судоходных рек в Осетии нет. Склепы использовались на протяжении очень длительного времени и становились последним пристанищем для целых поколений горцев.
Так получилось, что к завершающему этапу экскурсии мои попутчики, видимо, устали. В некрополь большинство из них не пошли, предпочтя осмотреть его от подножия горы. Поэтому, мне посчастливилось оказаться в этом месте одному. У меня оказался с собой хороший кусок осетинского пирога с сыром, немного коньяка.
Я сидел среди склепов, отхлебывал коньяк и закусывал его пирогом. Смотрел на раскинувшуюся внизу долину, на окружающие её горы. Было спокойно и умиротворенно. Уверен, что духи покоящихся здесь не посчитали мои вольности святотатством.

Некоторые сведения о Северной Осетии-Алании

Осетинская архитектура

Осети́нская архитекту́ра - созданные на протяжении веков свидетельства уникальной материальной культуры осетинского народа .

На территории проживания осетин расположено большое количество архитектурных памятников, самыми выдающимися из которых являются средневековые башни и замки, широко распространённые в горной зоне. Оборонительные сооружения осетин подразделяются на боевые («мæсыг») и полу-боевые жилые башни («гæнах»), замки («галуан»), наскальные и пещерные крепости, заградительные стены. Для каждого из этих видов памятников характерны определённые способы сооружения, особая планировка и определённое назначение. Осетинские мастера приглашались строить башни и другие сооружения в Балкарию , Грузию и другие регионы Кавказа. В Осетии отмечено более трёхсот башен различной степени сохранности, лучше всего сохранились боевые башни, гораздо в более худшем состоянии жилые. Большое количество башен и других укреплений было уничтожено или повреждено во время карательной экспедиции генерала Абхазова в Осетии 1830 года . Документально подтверждено разрушение башни Шанаевых в селении Даргавс , Карсановых в Ламардоне, трёх башен в селении Чми , селения Барзикау , Лац, Хидикус, Уаласых, всего 10 населённых пунктов были сожжены и разрушены. Также осетинские башни и крепости массово уничтожались во время различных карательных экспедиций в Южную Осетию .

О последовательном уничтожении осетинских башен упоминает Коста Хетагуров в этнографическом очерке «О́соба» (). :

Башни

Полубоевые жилые башни («гæнах») - строения, предназначенные и для жилья, и для обороны, т.е. укрепленные жилища. Обычно они имеют три-четыре этажа, первый использовался как хлев, на втором этаже размещался очаг и спальня, на третьем и четвёртом были помещения для гостей («уазæгдон») и кладовые («къæбиц»). В центре жилой башни обычно находился опорный столб, выложенный из обработанного камня. На нём держались балки перекрытий. Самым главным и значимым местом в таких сооружениях был очаг, над которым висела надочажная цепь. Место очага и надочажная цепь были для осетин особо значимыми и очень оберегались. Над очагом давали клятвы, нередко прощали кровников. Последний этаж жилых башен нередко использовался для обороны, стены верхнего этажа возвышались над кровлей, образуя парапет. Это значительно усиливало боевые возможности защитников башни, которые вели бой с кровли.

Боевые башни («мæсыг») имеют в среднем 5-6 ярусов (самые высокие до семи), малую площадь основания и наклонные стены, предназначавшиеся для создания рикошетирующей поверхности и увеличения поражающего эффекта сбрасываемых камней. Самые ранние башни строились насухо, без связующего раствора, позднее стал широко применяться известковый и песчано-известковый раствор. Обычный строительный материал используемый для постройки - камень, обломки скального плитняка, распространенного в данной местности. Для нужд строительства заготавливали также глину. Что касается деревянных деталей конструкции, то и в этом случае конечно, ценилась твердая древесина, например, дуб . Однако межэтажные перекрытия покоились на балках из хвойных пород. Деревянными в башне были каркасы межэтажных перекрытий, двери, замки и переносные лестницы или бревна с зарубками-ступеньками.

Строительство начиналось с расчистки площадки и укладывания краеугольных камней, это были самые массивные, часто обработанные, каменные глыбы. Важным моментом при строительстве башни было устройство межэтажных перекрытий, служивших одновременно потолком для нижних этажей и полом для последующего. Обычно перекрытие опиралось на несколько горизонтально уложенных бревен, концы которых укладывались в специальные ниши в стенах башен. Укладка бревен не была канонической: они укладывались как от передней стены к задней, так и поперек. Бревна-матицы перекрывались плотным рядом жердей. Строителями башен особое внимание оказывалось бойницам - внутренним и навесным, так как кроме мощи стен главной формой защиты было ведение боевых действий из башни. Именно для этой цели устраивались разнообразные бойницы, появление которых на оборонительных сооружениях связывается исследователями с распространением на Кавказе огнестрельного оружия. Бойницы башен представляли собой узкие сквозные отверстия (одинарные, двойные, изредка и тройные), устроенные в специально предназначенных для того нишах, в количестве от 3 до 6 на каждом этаже. Располагались они с учетом наиболее полного кругового обзора прилегавшей к башне местности и имели самое разнообразное направление, чаще всего вниз или в сторону. Размеры ниш были настолько малы, что в них при всем желании не втиснулось бы плечо стрелка-лучника. Бойницы изнутри были намного шире выходного отверстия, так что стрелок имел возможность наводить оружие в разных направлениях. Машикули выстраивались на выступающих из стен консольных камнях. Осетинские боевые башни из-за того, что почти полностью выполнены из камня (кроме деревянных дверей входных проемов) были вполне противопожарные. Впрочем, есть башни и со следами пожаров, остатками обуглившихся балок межэтажных перекрытий. Но они сгорели, надо полагать, в результате поджога уже после захвата башни. Многие были взорваны карателями, зачастую разрушению подвергался один из углов башни, а остальные доделали стихии и время.

Наскальные и пещерные крепости

Наскальные и пещерные крепости - неотъемлемая часть оборонительной системы ущелий, населённых осетинами. Располагались они как правило на значительной высоте, в труднодоступных скалах. Внутренними стенами подобных сооружений зачастую служат скальные породы. Основная часть пещерных и наскальных укреплений располагается в Куртатинском и Алагирском ущельях Северной Осетии .

В Куртатинском ущелье наскальные крепости защищают южную часть ущелья, образуя целый оборонительный комплекс вокруг горы Кариу-хох, контролируя с одной стороны вход в ущелье с равнины, а с другой - из Ардонского ущелья, где имеются аналогичные сооружения (Урсдонская крепость). Всё это говорит о существовании единой системы охраны проходов в ущелья. Проход в Куртатинское ущелье со стороны равнины закрывают Комдагальская и Дзивгисская крепости расположенные по обе стороны самого узкого места ущелья. Такое расположение укреплений говорит о применении их для распространенного в горах военного приема: противник спокойно проезжал мимо остававшейся незамеченной Комдагальской крепости (заметить которую достаточно сложно), через 1,5-2 километра путь неприятелю преграждала мощная Дзивгисская крепость. Отступление отрезала вступавшая в действие Комдагальская крепость, и неприятель оказывался зажатым в тиски в самой узкой части ущелья, обстреливаемый с нависающих отвесных скал защитниками ущелья. На стенах крепости Кадат сохранились тамгообразные знаки в виде свастики.

Дзивгисская крепость - одно из наиболее мощных фортификационных сооружений не только Осетии, но и Кавказа. Крепость состоит из шести построек, пристроенных к входам естественных пещер, располагающихся в одной плоскости на различных высотах. Основное укрепление, отличается очень значительными размерами располагается на нижнем уровне и доступ в него возможен по выложенной из камня лестнице. В остальные постройки имелся проход из соседних - по высеченным в скалах тропкам и навесным лестницам, убиравшимся в случае необходимости. Поэтому в ходе боя сообщения между укреплениями было невозможно, и каждое из них было самостоятельным, автономным очагом обороны. Функцией этих небольших укреплений, устроенных на высоте 10-20 м и вмещавших до десятка воинов, было фланговое прикрытие основного укрепления - единственного места, откуда могла вестись активная оборона. Дзивгисская крепость была серьёзно повреждена во время одной из карательных экспедиций царских войск.

Заградительные стены

Архаичные сооружения, связаны возможно с военными укреплениями Алании . Все эти внушительные цитадели располагались в узких местах перевальных путей в Закавказье. В Хилакском ущелье расположены две крупные заградительные стены, на относительно небольшом (до 5 км) расстоянии. Эти укрепления защищают верховья Куртатинского ущелья, максимальное количество воинов, которое могли выставить жители четырёх маленьких селений расположенных неподалеку - 80 человек, в то время как для обороны любой из этих двух стен требуется около 300 (из расчета 1 человек на 2 метра длины). Создание и содержание подобных цитаделей может иметь место только в эпоху государственности и никак нельзя рассматривать в качестве общинных. Время постройки стен большинство исследователей датируют VII-IХ веками.

Рядом с селением Гутиатыкау сохранились остатки мощной оборонительной стены, перегораживающей Хилакское ущелье с востока на запад. Постройка сложена из крупных разноразмерных камней на прочнейшем известковом растворе. Общая протяженность стены, которая занимает оба берега реки Фиагдон и упирается в крутые горные склоны, 350 м. Высота стены колеблется в зависимости от рельефа местности - наибольшей высоты достигает на верхних террасах, наименьшей - на крутых речных отрогах. В тех местах, где существует значительный перепад высот стена усилена шестью боевыми башнями, по три с каждого берега.

Бугуловская стена - самая мощная и массивная постройка данного типа. Побывавший в Хилаке в середине ХIХ века В. С. Толстой отмечает, что стена в селении Бугултыкау называвшаяся «Ахсини бадан» имела гораздо лучшую сохранность:

См. также

Фотогалерея

При поддержке компании Nikon осенью 2015 года амбассадор Nikon Александр Железняк совершил большое исследовательское путешествие на Кавказ, чтобы найти потомков строителей знаменитых родовых башен Северной Осетии. По возвращении Александр рассказал удивительную историю об этой фотоэкспедиции, о причинах поездки в этот удивительный край, а также о том, что удалось там увидеть и запечатлеть на снимках.

В моем детстве был журнал «Советское фото». Я тогда у деда все подшивки пересмотрел, мне безумно нравились фотографии. И как-то на глаза попался репортаж из Северной Осетии с этими суровыми горами и зубцами полуразрушенных башенок. И когда я лет пять назад оказался впервые в Дигорском ущелье, неожиданно осознал, что это то самое место, которое я видел в детстве в том журнале. У нас много недооцененных, с точки зрения туризма, мест, а Северная Осетия однозначно стоит путешествия.

Моей главной задачей, как и в любом путешествии, было снять хорошую человеческую историю. То есть не просто одиночную фотографию, чтобы потом показывать: «Ох, смотри, какой кадр!», а целый репортаж, где есть герои и пространство, в котором они живут. Сам по себе кадр – это часто просто удача. А вот вытащить рассказы, характеры, человеческие истории – это, мне кажется, важнее. Каждый фотограф, конечно, хочет снять нечто, что еще никем не снято, что никто другой еще не видел. И, по большому счету, если говорить о природе, – снято, наверное, почти все. Очень много всего уже зафиксировано, задокументировано.

Вот чем мы сейчас можем удивить людей? Только новой эмоцией, которую ты передаешь через кадр. Башни для меня – материальное свидетельство существования человека в этом пространстве много веков назад. Они здесь так давно стоят, что уже слились с природой. Это как продолжение горы, несущее дух истории, дух людей, которые здесь когда-то жили. А еще интересно, что сейчас сюда возвращаются исторические владельцы. И я как раз надеялся найти те башни, где и сейчас живут люди, и найти те семьи, которые восстанавливают свои родовые башни. Меня всегда подкупало, когда семья хранит свою историю, знает свои корни. В эпоху глобализма, который нещадно размывает культурные различия, эти башни – некое противопоставление глобализации. То, за что можно держаться и сохранять историю, традиции.

Диафрагма: f/8.0
Выдержка: 1/400
ISO: 125
Фокусное расстояние: 80 мм
Камера: Nikon D800

В Дигории много потрясающе красивых мест, которые при умелом управлении станут популярными туристическими маршрутами. Сейчас как раз есть потребность в подобном туризме - наш народ поездил по миру и теперь хочет получить подобные услуги у себя дома. А в Северной Осетии фактуры хоть отбавляй. Дигория считается одним из самых нетронутых ущелий на Северном Кавказе. Только сейчас сюда построили нормальную дорогу, она позволит приезжать сюда туристам, а не только фанатам оффроуда на внедорожниках. Выше по ущелью начинается национальный парк Алания, и развитие экотуризма здесь точно будет востребовано.

При въезде в Северную Осетию все проводники в Дигории первым делом показывают Чертов мост. Место действительно впечатляет! С моста даже прыгают с тарзанкой, но я бы, честно говоря, побоялся. Чертов мост находится в самой узкой части ущелья, где река пробила узкий проход на равнину. А сверху открывается отличный план для первого кадра. Когда стоишь на верхней точке съемки, с такого ракурса практически всегда получается красивая композиция. Я поленился взять с собой штатив, поэтому воспользовался перилами, чтобы снять вид на длинной выдержке и смазать фактуру воды. За счет разницы в фактуре воды и скалистого рельефа речка прямо выпирает в кадре, будто нарисованная.

Так и начинается наш репортаж: мы нашли машину, водителя-джигита и поехали в Дигорское ущелье. Хороший водитель и хорошая машина - это, кстати, очень важные условия для удачной съемки в путешествии. Вообще организационные моменты очень часто или вытягивают репортаж, или убивают. Поэтому, продумывая путешествие, нужно искать не просто формального водителя на убитом авто, а обязательно фаната региона, который знает местных жителей, как правильно общаться, да и сам загорается идеей сделать хорошую съемку. И, конечно, машина должна не бояться горных дорог или их отсутствия.

Мы приехали в Северную Осетию в начале октября, когда осень только начинается, и лиственницы еще чуть желтеют. Отличное время для фотографии здесь в конце октября, когда горные склоны и террасы горят желто-красным огнем осенней листвы. Но можно не угадать с погодой. Нам, конечно, тоже на некоторых точках не хватало солнышка, но в коротком путешествии всегда используешь ту погоду, какая есть сегодня, - может, завтра дождь ляжет стеной, и вообще видимости не будет, не то что пейзажей. В некоторых местах я специально задерживался чуть дольше, чтобы подождать, когда солнце высветит вершину с башней и получится красивый кадр. В такие моменты я вспоминаю рассказы мэтра советской пейзажной фотографии Вадима Евгеньевича Гиппенрейтера, который рассказывал мне, как неделю ночевал в палатке на берегу реки Лены в ожидании того самого света...

Диафрагма: f/5.6
Выдержка: 1/3200
ISO: 200
Фокусное расстояние: 80 мм
Камера: Nikon D800
AF-S VR NIKKOR 80-400mm f/4.5-5.6G ED

Для пейзажной фотографии в первую очередь важно, чтобы в композиции сложилась многоплановость, чтобы картинка получилась объемная, глубокая по содержанию. Потом начинаешь думать про свет и цвет. Иногда нет каких-то перепадов по глубине, рельефу, но неожиданные световые пятна дополняют и делают картинку глубокой. На первом плане у нас есть, например, река, которая блестит серебряной змеей. На втором - хребет со множеством башен. И дальше лежит еще несколько хребтов, и самая зубчатая вершина наверху - Большой Кавказский хребет, за ним уже Грузия. Очень насыщенный пейзаж получается. Такие картинки можно снимать очень долго, потому что то свет меняется, то ветер гонит тучи, то пробиваются лучи. Серьезная пейзажная фотография, конечно, требует много времени.Но одними пейзажами сыт не будешь, и потому отдельное время стоит уделить местной кухне. Не в смысле потребления, а в качестве репортажной фотографии. У любого региона есть сложившиеся кулинарные традиции, и когда попадаешь на кухню, где хозяйка готовит что-то совершенно обычное на ее взгляд, то для тебя это оказывается тот самый случай, когда герой занят делом и ему некогда позировать на камеру.

Диафрагма: f/4.0
Выдержка: 1/1250
ISO: 1250
Фокусное расстояние: 16 мм
Камера: Nikon D800

Дальше мы приехали в селение Ахсау. Многим это название известно по одноименной минеральной воде, которая продается по всей России. В селе сохранился целый оборонительный комплекс из нескольких башен. Наш гид Фидар рассказывает, что комплексы строились еще в аланскую эпоху. Везде, где селились аланы, велось строительство жилых башен и оборонительных комплексов. Масук – оборонительные башни, ганах – жилые. Затем вокруг башни разрастались хозяйственные строения, постепенно родовые башни разных семей превращались в единое укрепление. В Ахсау мы нашли одну отреставрированную башню. На уровне земли обычно располагался хлев и всякие хозяйственные дела, выше - ярус с очагом, еще выше - жилой уровень, затем склад, и уже на крыше – сигнальная и оборонительная площадка. Пушек в горах в те времена не было, стенобитным орудиям на таком рельефе было негде развернуться. Поэтому в автономном режиме такая башня могла жить и обороняться хоть несколько месяцев, если хватало провизии и воды. Башни строились по всему ущелью таким образом, чтобы с одной была видна другая. Если приближался враг, на крыше разводился сигнальный огонь, и через пять минут уже все ущелье знало об опасности, когда противник только входил с равнины в ущелье.

Диафрагма: f/10.0
Выдержка: 1/125
ISO: 200
Фокусное расстояние: 16 мм
Камера: Nikon D800
Объектив: AF-S NIKKOR 16-35mm f/4G ED VR

Строить родовые башни могли только зажиточные семьи. Каждый обработанный камень имел немалую цену. Опять же, доставить материалы из каменоломни к месту строительства по тропам на специальных приспособлениях тоже было недешево – телеги тогда не использовали, для них и дорог не было. Один камень мог стоить целого барашка или даже бычка. Говорят, возводить египетские пирамиды было проще, чем вести в горах такое строительство. Мастеров на всю Дигорию было несколько человек. Фактически, по камням башни можно сосчитать, какое стадо овец нужно было иметь, чтобы начать строительство. В зависимости от сложности, на одну башню требовалось от месяца до нескольких лет труда.

Диафрагма: f/5.6
Выдержка: 1/400
ISO: 640
Фокусное расстояние: 250 мм
Камера: Nikon D800
Объектив: AF-S VR NIKKOR 80-400mm f/4.5-5.6G ED

Одна из башен в селе Ахсау принадлежит семье Бузоевых или, как здесь принято говорить, фамилии. Вся фамилия собирала средства и своими силами занималась реставрацией. По нынешним меркам восстановление башни, в зависимости от ее состояния, может стоить несколько миллионов. А у фамилии Телокуровых, например, остался целый замковый комплекс. Число восстановленных или хотя бы законсервированных башен в современной Осетии невелико. Башни являются архитектурными памятниками, но в их восстановлении фамилиям приходится надеяться только на собственные силы.

Диафрагма: f/4.5
Выдержка: 1/250
ISO: 250
Фокусное расстояние: 16 мм
Камера: Nikon D800
Объектив: AF-S NIKKOR 16-35mm f/4G ED VR

Сегодня уже сложно сказать, сколько башен было и сколько осталось на всю Северную Осетию. Археолог и этнограф Северно-Осетинского НИИ истории, филологии и экономики Виталий Тменов издал книгу по этому вопросу, но даже в этот основательный труд вошло далеко не все горное архитектурное достояние, которое могло в былые времена насчитывать несколько сотен башен. Башенки разбросаны по всем горным ущельям Северной Осетии. С их помощью горы становились абсолютно контролируемой территорией. Их можно сравнить с современными веб-камерами. Башни - это ведь не только борьба с захватчиками. Опасность в горах может прийти совсем с другой стороны: сели, сход ледников, землетрясения. Вспомните ледник Колка и трагедию в Кармадонском ущелье. Она ведь не разовая, этот ледник постоянно нарастает и откалывается, раза два-три за сто лет.

Диафрагма: f/6.3
Выдержка: 1/25
ISO: 160
Фокусное расстояние: 16 мм
Камера: Nikon D800
Объектив: AF-S NIKKOR 16-35mm f/4G ED VR

В целом нужно сказать, что план нашей короткой экспедиции был прост. Мы ездили от башни к башне, заглядывали почти в каждый жилой двор, разговаривали с людьми и расспрашивали о судьбах родов, башен, сел, надеясь отыскать представителей фамилий, которые охраняют архитектурные сокровища. И, конечно, просто поболтать – это не про осетинов. Старики, когда узнавали, что мы приехали за башнями, тут же заводили нас в дом. Затем приходили внучки- дочки, на столе появлялись осетинские пироги и кое-что крепче чая. Они с удовольствием общались на камеру, как будто её нет вообще. Каждое такое спонтанное знакомство с семьей заканчивается столом, обедом, ужином, и, конечно, на хорошее путешествие по Осетии нужно не три дня, не неделю, а месяц или два. Приходилось отбиваться от бесконечных «покушайте». Начиналось все обычно так: «Мы с удовольствием. Спасибо большое». Затем: «Мы уже объелись, это уже невозможно». И уже в конце: «Пойдем, пойдем, а то мы здесь умрем от переедания!»

Диафрагма: f/6.3
Выдержка: 1/40
ISO: 160
Фокусное расстояние: 17 мм
Камера: Nikon D800
Объектив: AF-S NIKKOR 16-35mm f/4G ED VR

Осетины, понятное дело, считают Дигорское ущелье самым красивым на Кавказе. И есть за что, конечно. Также местные говорят, что Прометей был прикован к скалам именно тут. Но, честно говоря, на Кавказе столько «прометеевских» скал, будто титан с гастролями ездил.

В конце концов, мы добрались до древнего Галиата, который некогда был богатым городом и где стоят самые высокие башни Осетии. На одной из них преспокойно сушились себе пеленки, будто этот памятник Средневековья и не прерывал никогда своей размеренной сельской жизни с ее бытом.

Диафрагма: f/10.0
Выдержка: 1/2000
ISO: 200
Фокусное расстояние: 220 мм
Камера: Nikon D800
Объектив: AF-S VR NIKKOR 80-400mm f/4.5-5.6G ED

Путешествия удивительны тем, что, даже если они спланированы, в них всегда есть место случайным встречам и необыкновенным вещам. Мы побывали в гостях у современного галиатца. У него дома мы видели фоторепродукцию, каким был город в XIX веке, и буквально за порогом сравнили, как изменился горный городок за эти годы. Конечно, в Галиате мы тоже попали на застолье и рисковали быть напоенными гостеприимным хозяином до беспамятства. Мы пришли днем, а последнюю видеосъемку снимали уже при свете фар. Но какое же это было застолье – с разговорами о древнем городе, Одине, великих Туре Хейердале и Рерихе… Мне иногда казалось, у них это что-то вроде спорта – напоить гостя. И потому нужно знать местные традиции застолья. Есть даже специальный тост. Если нужно уходить, нужно поднять рюмку и сказать: «За пороги». Это значит, что после этого тоста тебя должны отпустить, потому что тебя ждет дорога. Так что всегда лучше изучить бэкграунд того места, куда едешь, иначе съёмка, конечно, может вообще сорваться из-за энтузиазма местного населения. Поэтому работать в Осетии тяжело, но очень интересно.

Далее наш путь лежал в соседнее Даргавское ущелье, в котором находится город мертвых Даргавс. Это целый комплекс из полуподземных склепов. Пару лет назад сюда проложили хорошую дорогу, и я очень рекомендую доехать в эти места, если будете путешествовать по Осетии. Тут идеальные виды для пейзажной фотографии. Забираешься на одну из полочек, ставишь широкоугольный объектив и получаешь с верхнего ракурса просто сумасшедшие кадры долины. Умерших в этих склепах хоронили не в гробах, а оставляли на деревянных выдолбленных пирогах. И сегодня наглядно видно, что в каждом склепе покоятся многие поколения рода. Выглядит этот город мертвых, как в древнегреческих мифах, – с одной стороны реки жизнь, а с другой - последнее пристанище.

Диафрагма: f/4.0
Выдержка: 1/30
ISO: 1600
Фокусное расстояние: 16 мм
Камера: Nikon D800
Объектив: AF-S NIKKOR 16-35mm f/4G ED VR

В Куртатинском ущелье мы встретились с семьей Алборовых-Лазаровых, которая восстановила свою башню, и теперь по большим праздникам они съезжаются к ней и стар и млад. Их башню разрушили почти до первого этажа еще в XVIII веке. И вот однажды старшие созвали со всей республики костяк фамилии на совещание, подтянули молодежь, и в свободное время кто как мог приезжали работать. Современная фамилия насчитывает 150 дворов – это больше пятисот человек. Так своими силами за три года восстановили свой родовой символ. Каждый приложил свою руку к фамильной святыне. Честно сказать, я бы тоже хотел иметь такую родовую башню. Это такая многовековая связь одной семьи, однозначно повод для гордости!

На этой башне мы смогли подняться на крышу, и если бы не сигнальная функция площадки, я бы сказал, что древние осетины были большими любителями пейзажной фотографии, потому что строили идеальные высокие точки для съемки.

Диафрагма: f/22.0
Выдержка: 1/25
ISO: 200
Фокусное расстояние: 16 мм
Камера: Nikon D800
Объектив: AF-S NIKKOR 16-35mm f/4G ED VR

Раз уж мы говорим про горы, хочу отметить живучесть и надежность техники Nikon в столь сложных для нее условиях. Мы пусть и на машине, но в походе. Горы – это песок, пыль, влажность, неровная поверхность и высота. Это значит, по правилу ружья на стене, камера в один прекрасный момент испытает эту высоту на себе. Так вот, мой Nikon D810 можно уронить в долине, потом найти – он будет работать. При экстремальной необходимости этим аппаратом можно забить гвозди и потом продолжать фотографировать. Так как посмотреть мне хотелось много мест, а время поездки очень ограничено, значит, ждать идеальных условий некогда. Скажем, вот мы доехали до башни и попали внутрь, а уже все, солнце село. Лет десять назад я бы только руками развел, или началась бы морока со вспышкой и штативом, а сейчас просто поднимаю ISO до 12000 и продолжаю снимать. Что касается объективов, то незаменимыми в этой поездке оказались AF-S VR NIKKOR 16-35mm f/4G ED и AF-S VR NIKKOR 80-400mm f/4.5-5.6G ED. Обе линзы являются универсальными и подходят как для пейзажной фотографии, так и для репортажной, а это именно то, что и было нужно в этой поездке, чтобы не перегружать себя излишней техникой.

Диафрагма: f/7.1
Выдержка: 7.3’’
ISO: 800
Фокусное расстояние: 35 мм
Камера: Nikon D800
Объектив: AF-S NIKKOR 16-35mm f/4G ED VR

Самой высокой точкой нашего путешествия стал перевал из Куртатинского в Алагирское ущелье. Там получилось снять самый хороший панорамный кадр. Чем выше мы поднимались в горы, тем сильнее менялась природа. Альпийские луга, горная тундра, ягоды шумши, которые я до этого встречал только в горах Кольского полуострова и на Камчатке, карликовая берёза, рододендроновые поля… Если окажетесь в Северной Осетии с фотокамерой в конце июня, тут все склоны будут покрыты рододендронами. Пейзажная фотография хороша тем, что в любое время года и даже суток это будут совершенно другие краски, другие кадры. Главное в работе пейзажиста - не лениться. Встать затемно, подняться на гору повыше, поискать кадры, которые будут только твоими.

Диафрагма: f/4.0
Выдержка: 1/250
ISO: 320
Фокусное расстояние: 16 мм
Камера: Nikon D800
Объектив: AF-S NIKKOR 16-35mm f/4G ED VR

Красивейшее историческое сооружение Вовнушки получило свое название от одноименного ингушского села в Джейрахском районе. Оборонительный замок был построен древним ингушским родом Оздоевых, для которых селение являлось родовым гнездом.

На слух название воспринимается слишком уж несерьезно для места, где в свое время было пролито много крови. Но на местном диалекте оно произносится как «воувнушке» с ударением на первый слог. В дословном переводе означает «место боевых башен».

Первые достоверные описания Вовнушек относятся к началу XVIII века. В то время родовой замок Оздоевых играл важную стратегическую роль. Дело в том, что соседнее Ассинское ущелье в те времена было единственным прямым и относительно удобным проходом через Кавказский хребет. По этому маршруту постоянно ходили караваны, на которые устраивали облавы грабители. Вовнушки служили убежищем и защитой для путешественников.

Время от времени на замок совершались набеги, не говоря уж о локальных конфликтах. Но он был построен в таком удачном месте, что мог выдержать самую длительную осаду. От непрошеных гостей надежно защищали горные склоны.

Если несведущему человеку показать фото замка и спросить, что это за место, он не задумываясь наверняка назовет какую-нибудь европейскую страну. «Типичная постройка для позднего Средневековья», ― говорят историки. Странно, но никто из них не может сказать точного времени создания замка. Предположительно это XVII‒XVIII века, но, возможно, и раньше. Скорее всего, когда строился замок, на территории Ингушетии еще жили христиане. Ислам стал распространяться среди местного населения в XVIII веке и еще не успел наложить отпечаток на внешний вид местных построек.

Культ камня ― именно так можно вкратце охарактеризовать самую суть этого строения. Это удивительно, но две массивные боевые башни были возведены безо всякого фундамента. Фактически они стоят на сланцевых скалах. Вполне распространенная строительная технология того времени: на предполагаемое место строительства, на землю, лили молоко. Весь грунт, сквозь который оно просачивалось, убирали и лили дальше ― до тех пор, пока молоко переставало впитываться. После этого ставили самые первые камни огромных размеров, больше человеческого роста, которые обеспечивали устойчивость конструкции. «При удивительной стройности, пропорциональности и довольно большой высоте, они устойчивы и прочны», ― писал о военных ингушских башнях художник Щеблыкин, оставивший довольно много исследований об этом месте и зарисовок местных сооружений. Для транспортировки камней использовался специальный ворот для подъема.

А в кавказских легендах есть упоминание о том, что камни для основания башни тянули девять пар быков, а двенадцать лошадей не могли сдвинуть с места.

Перед началом строительства замка или башни обязательно приносилась жертва. Место будущей постройки окроплялось кровью жертвенного барана, и только после этого можно было начинать работы.

Помимо метода строительства удивляет и технология приготовления раствора для скрепления между собой камней на верхних ярусах башни. Одним из его главных компонентов, судя по результатам лабораторных исследований, является казеин (белок, который образуется при закисании молока). Фактически раствор представляет собой смесь извести, песка и молока. Он до сих пор держит кладку «намертво».

Неудивительно, что мастерство обращения с камнем в те времена ценилось весьма высоко. Из рода в род веками передавалась практика строительства каменных замков, и всех видных мастеров в этом деле знали по именам. Для продолжателей традиций делом чести было не только качество постройки, но и соблюдение сроков строительства. Мастеру давался ровно год, и если по каким-то причинам он не укладывался в сроки, на весь его род ложилось позорное пятно, а саму башню разбирали до основания и отдавали заказ другим. Как правило, мастера всегда успевали. Во всяком случае, замок Вовнушки ― это явное подтверждение мастерства и пунктуальности его создателей.

Ингуши считали, что все беды ― от голода. Поэтому в обязанности заказчика входил ежедневный плотный рацион для строителей и каменщиков. Если мастер падал с башни от головокружения, хозяина обвиняли в жадности и изгоняли из аула.

Вовнушки, 1910

В Средние века на Северном Кавказе главной единицей организации служили родоплеменные объединения – тейпы. Оборонно-сторожевые башни в Вовнушках возведены уважаемым старинным тейпом Оздой (Оздоевы).

Быт и обычаи жителей замка

Раньше две башни соединялись подвесным мостом, и в случае осады женщины, старики и дети перебиралось в более безопасную башню. Если говорить о высоте, то можно провести параллель с семиэтажным домом (зодчие того времени, как правило, не возводили боевых башен выше 30 метров).

Попасть внутрь можно было только через второй этаж, именно там была входная дверь ― это лишало врагов возможности применить таран во время осады. Первый этаж без окон и дверей служил как местом для хранения продуктов, так и подвалом для узников. На втором этаже, как правило, находилось самое ценное, чем обладали жители военных башен, ― братский котел: большая емкость на толстой цепи. Котел наделяли волшебными качествами и поклонялись ему как святыне (считалось, что над ним витают души умерших). Даже если кровник, спасаясь от преследования, успевал забежать внутрь башни и прикоснуться к священному котлу, его не трогали, пока он не удалится от святыни на достаточное расстояние.

Жилыми были верхние этажи. Между этажами жители башен передвигались по приставным лестницам. А самый верхний использовался в качестве чердака, где хранилось оружие, строительные материалы и прочие нужные в быту вещи.

Особенности захоронений ингушских воинов

Недалеко от боевых замков обычно всегда строились склеповые сооружения. Вовнушки не являются исключением: если подняться немного вверх по ущелью, то можно обнаружить древний склеп и мавзолей, который имеет весьма любопытную форму пушечного ядра. В Средние века в Ингушетии часто воздвигали надземные склепы, где в несколько рядов на полки клали умерших, и их тела подвергались так называемой «естественной мумификации».

Средневековый замковый комплекс «Вовнушки» – один из самых экзотических и ярких памятников страны. Он восхищает не только туристов, но и архитекторов, отдающих дань уважения ингушам, которые умели не только отлично обороняться, но и великолепно строить. Неслучайно этот замок является одним из чудес Кавказа, и даже периодически претендует на то, что причислиться к чудесам света. Его величие обязывает. Ведь самоназвание ингушей – галгай, что означает жители башен.

Фундаментом замка стали гребни сланцевых скал теснины реки Гулай-хи. Крепость состоит из двух отдельностоящих замков, когда-то соединенных подвесным мостиком. Основой каждого является одна и две боевые четырехярусные башни с плоскими крышами и парапетом.

«Вовнушки» входят в состав Джейрахско-Ассиновского музея-заповедника. Историки и искусствоведы считают его одним из шедевров средневековой архитектуры, а вообще этнокультурные следы ингушей уходят аж в новокаменный век. Экскурсанты, сопровождаемые подробным рассказом гида о событиях, связанных с этим необычным замком, хорошо себе представляют, как эти башни в свое время встречали торговые караваны Великого шелкового пути и отражали набеги жадных до них разбойников.

Говорят, что горцы построили этот замок на неслучайном месте. Определилось оно с помощью молока, которое лили на землю. Строить начали там, где оно не впиталось в почву. Больше того, с помощью молока делали раствор, который уже пять веков держит камни постройки, и будет держать, видимо, вечно. Такой прочной кладки больше нет нигде в мире. Особенность территории, на которой находятся «Вовнушки» – живой, не прекращающийся ветер. Свободный и свежий, как характер горцев. Недаром они так гордятся и собой, и своими историческими памятниками.

О времени строительства башен комплекса Вовнушки известно очень мало, но уверенно можно предположить, что каждая из башен была построена в течение одного года, как и другие родовые башни вайнахов. Уложиться при строительстве башни в срок 365 дней считалось обязательным. Если в течение года закончить строительство башни не удавалось, то её не достраивали, а разбирали на камни или оставляли заброшенной. Сам факт ложился пятном слабости на строивший башню тейп.

С Вовнушками связано множество легенд, но одна из них похожа на правдивую историю. Суть легенды проста: однажды во время осады башен вайнахская женщина спасла множество младенцев. Когда одна из башен была подожжена, она перетащила люльки с малышами, чудом сумев пробежать несколько раз по канату, оставшемуся от уничтоженного врагами подвесного моста между двумя башнями Вовнушек.

В 2008 году башенный комплекс Вовнушки стал финалистом конкурсного проекта Семь чудес России, организованного газетой «Известия», телеканалом «Россия» и радиостанцией «Маяк».

В 2009 году изображение башенного комплекса Вовнушки появилось на марке Почты России «Республика Ингушетия» в серии «Регионы».

В 2010 году Банк России в серии «Памятники архитектуры» памятных монет России выпустил тиражом в 10000 экземпляров серебряную монету с изображением одной из сторожевых башен комплекса «Вовнушки» номиналом 3 рубля и весом 31,1 грамм.